Авт. Цвершиц Андрей
Рис раздора.
Не смотря на то, что остатки японского гарнизона озадачились только одной проблемой – поиском пропитания. Второй лейтенант Хироо Онода продолжал вынашивать планы по ведению широкомасштабной партизанской войны.
Онода: «Я надеялся рано или поздно организовать нападение на аэродром и приказал солдатам растягивать запас риса на как можно долгий срок».
Его долговременные планы и стратегические выкладки грубо нарушались просьбами японских солдат о выдаче риса.
Онода: «Был март, и я рассчитал, что если каждый человек будет съедать четыре чашки риса в день, его хватит до августа. Но солдат больше беспокоили их животы, нежели что-то еще и некоторые начали воровать рис из кладовой».
Падение дисциплины среди солдат на фоне сложившейся опасной обстановки для находящихся в тылу противника японских солдат, усугублялось их не желанием подчиняться «чужому» офицеру.
Онода: «Во время еды они начинали спорить из-за ничтожной разницы в размере пайка». Периодически происходят драки между солдатами, и их пытается разнять Онода.
Онода: «Если бы враг напал на нас во время еды, нас бы всех перебили на месте».
Взаимное недоверие и желание получить максимальное количество риса в свое распоряжение, с подвигают капрала Фудзиту на выдвижение требования на разделение отряда на отдельные группы.
Капрал Фудзита обратился к Оноде со следующей речью: «Думаю, для нас небезопасно оставаться все время на одном месте. Нас могут окружить в любой момент. Вы позволите некоторым из нас отделиться и перебраться в другое место?»
Но Онода догадался о мотивах Фудзиты и тех кто его поддерживал в расколе отряда. Им нужен рис, и если их будет больше, то им достанется больше риса в собственное единовременное пользование.
И собственно это Фудзита подтвердил: «Если мы отделимся от остального отряда, каждый должен будет получить свою порцию продовольствия».
Онода понимал, что не может управлять толпой не желающих ему подчиняться японских солдат, не смотря на его более высокое офицерское звание, он оставался для них чужаком.
И Онода соглашается на требования капрала: «Я сразу же согласился. Я знал, что не могу рассчитывать на эту разношерстную компанию солдат, которые решили превратиться в свиней».
Дробление отряда. Начальный состав группы Оноды.
Разделение продовольствия было произведено в равных долях между каждым из двадцати солдат. Онода попытался создать резерв риса. Мотивируя это необходимостью обеспечить пропитание остальных выживших солдат, которые не смогли еще добраться до их базы.
Но второй лейтенант Онода отлично сознавал, что формальная договоренность и его приказы практически не остановят остальных от грабежа и мародерства кладовых. По прежнему японские солдаты не желали подчиняться ему. А его «советы» оставались пустым звуком.
Онода: «Я выделил им их долю и запретил брать что-либо сверх этого, хотя и знал, что они скорее всего найдут способ это сделать. Еще я приказал им оставаться в группах не менее трех человек. В группе из трех двое могут стоять на страже, пока один готовит рис для еды. И так мы разбились на ячейки».
К Оноде присоединились двое - капрал Симада и рядовой, чье имя осталось неизвестным. Остальные японские солдаты разделились на четыре группы по своему усмотрению.
Группы разбрелись по малонаселенной южной части острова оставаясь на некотором расстоянии друг от друга.
Зачистка американскими патрулями отдельных групп японцев на острове Лубанг.
Онода принял решение перебазироваться со свое группой подальше от остальных групп японцев. Это было продиктовано тем, что японские солдаты бесконтрольно жгли костры и поисках пропитания осуществляли набеги на редкие хозяйственные постройки местного населения.
18 апреля 1945 года. Группа Оноды выполняла переноску своей базы на новое место. Для это было необходимо имеющиеся припасы от транспортировать своими силами в ручную в новый лагерь. При этом свои действия было необходимо также скрыть от остальных групп, чтобы не выдать местоположение кладовых.
В качестве дозорного на страже находился рядовой (имя неизвестно) из группы Оноды. Рядовой не заметил, как приблизился американский патруль и группа Оноды оказалась застигнутой в расплох. При первых выстрелах он замер на месте от испуга и был убит. Онода и Симада успешно осуществили тактический отход. Или как принято в терминологии японской армии выполнил «наступление в район».
(Так закончилась третья битва второго лейтенанта Хироо Оноды с американскими войсками на острове Лубанг. 18 апреля 1945 года. Более с американцами храбрый второй лейтенант не сталкивался.)
На группу Оноды (второй лейтенант Хироо Онода и капрал Шоичи Симада) набредает Конзичи Козука, рядовой первого класса. Он входил в группу из состава воздушной разведки, но заболел (обострение острого нефрита), и был брошен группой на произвол судьбы. Козуке удалось за неделю отлежаться в зарослях питаясь картофельной ботвой и кокосовым молоком. И придя в относительную форму он ища пропитание прибивается к группе Оноды.
В середине мая 1945 года впервые за несколько недель до группы Оноды долетели звуки отдаленной пулеметной стрельбы и минометных взрывов. Это были остатки отделения береговой обороны капитана Тсукии. Их выследили американские патрули на южном берегу Бинакаса после японской атаки Тилика, и атаковали когда они расположились для отдыха. Убежать и выжить удалось только двоим.
По словам уцелевшего, во время нападения, двое из 15-го отделения береговой обороны стояли, размахивали пистолетами и орали «Банзай Императору!» пока их не пристрелили американцы.
С мая по август 1945 года американские патрули прочесывали горы ежедневно.
В дальнейшем с середины августа 1945 года американские войска ограничивались патрулированием местности вдоль хребта, и не предпринимали попыток прочесывания гор.
А с конца 1945 года (ноябрь-декабрь) эти функции патрулирования и контроля подходов к горному хребту острова Лубанг были переданы филиппинским подразделениям Philippine Commonwealth Army.
Реализация продовольственной программы. «Обострение дружбы народов».
Как ранее описывалось одним из видов хозяйственной деятельности жителей Лубанга было выращивание мясных пород коров. Кроме этого на острове выращивался рис, фрукты и бананы. Весь племенной скот являлся личной и за частую единственной собственностью местных жителей. Дикого или одичалого поголовья на острове не существовало.
Для оставшихся на Лубанге японцев говядина стала самым доступным источником пропитания. Периодически отбив одну или несколько коров от стад, японские солдаты угоняли их в горы и там забивали. Претензии местных крестьян воинов Ямато не волновали.
Середина октября 1945 года. Группа японцев «на охоте» нашли в горах корову отбившуюся от стада, и не долго думая убили ее пристрелив. Разделав тушу, при свете дня начали переносить мясо в лагерь. В этот момент на них наткнулись на пятеро или шестеро местных жителей разыскивающих своих коров в зарослях. Один из жителей сначала схватился за свой нож боло, но сдался, когда увидел, что японцы вооружены винтовками и готовы их применить. Сзади идущие за ним местные жители сбежали назад по тропе. После них на земле остался брошенный листок бумаги. Отпечатанный на японском языке текст гласил: «Война закончилась 15 августа. Спускайтесь с гор!» (Ну а филиппинца… японцы пожурили и отпустили… наверное?!)
Но верный своему долгу Онода и его товарищи отвергли дезинформацию напечатанную на листовке, тем более…
«Несколькими днями раньше группа японцев, отправившись подстрелить еще корову, наткнулась на вражеский патруль, который сразу же начал стрелять. Как такое могло произойти, если война закончилась?» (А убитая корова тут не причем?!)
Будни японского партизана. «Тиха филиппинская ночь, а рис надо перепрятать!»
Несмотря на разделение на отдельные группы японские солдаты держались скученно и поддерживали между собой связь и время от времени обменивались сообщениями. Расположившись на склонах гор они натянули небольшие палатки и постелили на землю доски для сна. Когда начинал иссякать запас риса началось воровство уже у друг друга, переходящее в шумные драки.
Группа Оноды до последнего растягивала запас риса, время от времени дополняя рацион из риса бананами или мясом очередной убитой коровы. На все попытки остальных японцев узнать место базирования группы, Онода и его товарищи избегали давать какую либо информацию.
Онода все еще лелеял мысль о выполнении своего задания: «Мой приказ вести партизанскую борьбу исходил непосредственно от командира дивизии, и я не мог позволить беспокоить себя солдатам, которые не думали ни о чем, кроме еды. Насколько я мог я пытался изучить местность, чтобы оказаться полезным, когда японская армия начнет контратаку. Мне было необходимо остаться в живых, а жить с группой неорганизованных, безответственных солдат означало навлечь беду».
Так же «секретный агент» Онода четко выполнял правила конспирации: «Я не сказал ни капралу Симаде, ни рядовому первого класса Козуке о своей особой миссии. Я не знал ни того, можно ли на них положиться, ни того, можно ли на них рассчитывать». (Это после истории с «партизанскими лодками» второго лейтената Хаякавы , перетаскиванием груза риса и взрывчатки в горы людьми второго лейтенанта Суехиро, минирования причала в Тилике и пр. Никто не догадался что «второй лейтенант» Онода
Приказ сдаться – дезинформация врага! «Вера в собственную непогрешимость»
В декабре 1945 года японские солдаты на острове Лубанг увидели вторую листовку с призывом сдаваться сброшенную с бомбардировщика «Б-17». На лицевой стороне листовки был напечатан приказ о капитуляции генерала Ямаситы из 14-й Территориальной Армии и приказ начальника штаба. На обороте была карта Лубанга, на которой кружочком было обозначено место, где сбрасывались листовки.
Японцы собрались вместе, чтобы обсудить можно ли считать подлинным приказ отпечатанный на листовке.
Хироо Онода как единственный присутствующий офицер сразу же высказал сомнения по содержанию текста, в котором говорилось, что всем сдавшимся будет выдан «гигиенический сироп» и их будут «отгружать» в Японию. (Зачем образованному Оноде объяснять солдатам из крестьян, что текст составлен малограмотным американским ниссеем. Можно же показать свою значимость и «раскрыть замысел коварного врага»).
Далее заронив зерно сомнения в умы солдат, Онода продолжил игру в конспирологию:
«Что еще за гигиенический сироп? Никогда о таком не слышал.»
«Почему они собираются нас «отгружать»? Мы же не груз, не так ли?»
Козырем Оноды в «разоблачении» стал приказ генерала Ямаситы отданный в соответствии с «Прямым Имперским Приказом»: « Я никогда не слышал ни о каких «прямых имперских приказах»!
Что с готовностью подтвердил человек из отделения воздушной разведки, учившийся в юридической школе, сказав, что тоже не слышал о таком.
Далее внимательно изучив документ, Онода указал, что среди офицеров, которым предназначался приказ генерала Ямаситы, был сам генерал Ямасита.
(Так благодаря ошибке американского наборщика, были разрушены коварные планы врага.)
Остальные японские солдаты согласились с Онодой.
« У нас не оставалось сомнений, что это была просто уловка врага!»
(продолжение следует)
копирайт на текст © Цвершиц Андрей / lautlesen.livejournal.com