Авт. Цвершиц Андрей
Обстановка на местности. «Огни давно ушедшего поезда».
Шел суровый 1951 год.
Неуловимый «эскадрон» второго лейтенанта Оноды невидимой тенью кружился в джунглях Лубанга. Ведомый самурайским духом предков он был готов исполнить свой долг перед далекой родиной. Взорвать пирс в Тилике и уничтожить аэродром…
Проводя разведку на местности и роясь в местных помойках, то есть собирая сведения о противнике, Онода и двое его товарищей пришли к некоторым выводам. Местные жители стали жить лучше.
В мусорных отвалах вблизи деревень стало появляться больше бытовых отходов. Крестьяне уже просто выбрасывали изношенную одежду и бумагу, не используя ее вторично в хозяйстве. Более того, лесорубы на местах отдыха оставляли недоеденный рис в посуде. Островитяне явно не голодали. (И это когда верные сыны Империи считали каждое зернышко и кусочек вяленой говядины добытый с таким трудом у… Добытый, в общем!)
Но вершиной видимых изменений условий жизни жителей Лубанга стало событие произошедшее в Тилике.
Однажды поднявшись на невысокий холм Симада увидел нечто невообразимое и немедленно позвал Оноду с Козукой.
В Тилике горел электрический свет. Местные жители приобрели дизельгенератор и провели электрическое освещение в дома.
Онода и его товарищи не решились приблизиться к домам, что бы не быть замеченными из окон.
Пока японские
Люди жили дальше, без войны и страха уже шесть лет.
В порт Тилика приходили теперь не только деревянные моторные лодки и шхуны, но и большие белые океанские лайнеры. С борта которых можно было услышать играющую музыку, филиппинские, а иногда и японские мелодии.
А с вершины холма на огни Тилика и слушая отдаленные мелодии на это смотрели три японских
Борьба с дезинформацией и провокацией врага. «Вести с далеких берегов родины».
Постепенно Онода начинает замечать за капралом Шоичи Симадой странности в поведении. Симада стал уединяться и разговаривать сам с собой.
Вспоминая свою до армейскую жизнь Симада в разговорах часто вспоминал семью и двоих своих детей. Когда он уходил в армию его жена ожидала второго ребенка, а первый – девочка только собиралась идти в школу.
Говоря свои мысли в слух, Симада однажды произнес: «Интересно, это был мальчик или девочка». Ему было уже 38 лет, и у него было двое детей, одного из которых он никогда не видел.
Все усугубилось в феврале 1952 года. В тот день «эскадрон» привлек внимание кружащийся самолет Филиппинских ВВС. С него доносились звуки голоса из громкоговорителя заглушенные работой авиадвигателя. В обрывках речи из громкоговорителя Козука расслышал имена остальных членов отряда. Самолет закончил кружить выбросив листовки.
Подобрав выброшенные бумаги, Онода обнаружил письмо старшего брата Тошио.
Письмо содержало следующее: «Я вручаю это письмо Подполковнику Джимбо, который отправляется на Филиппины по приглашению Мадам Рохас». Тошио писал о том, что война давно закончилась, братья все вернулись из армии, а родители живы и с ними все в порядке. Кроме письма лично Оноде, были найдены письма от семей Козуки и Симады, к которым были приложены семейные фотографии. Это был результат публикации в Японии интервью Акацу Юичи ранее сбежавшего от Хироо Оноды. Родственники из семей Онода, Симада и Козука начали обивать пороги местных префектур и госучреждений с просьбами и петициями розыска забытых солдат.
Примечание. Мануэль Рохас - первый президент Филиппин после провозглашения независимости страны от США (1946—1948).
Подполковник Нобихуко Джимбо был во время оккупации на Филиппинах и спас жизнь Мануэля Рохаса.
После войны Рохас обвинялся в коллаборационизме и соглашательстве с японским оккупационным режимом в составе правительства Второй Филиппинской республики Хосе Лауреля (Хосе Пасиано Лаурель-и-Гарсия).
Получил защиту от преследования санкционированную Дугласом Мак Артуром.
Затем в свою очередь помиловал своего бывшего начальника Х.Лауреля в 1948 году.
Мануэль Рохас умер в том же 1948 году. Позже его вдова Тринидад де Леон Рохас пригласила подполковника Джимбо на Филиппины. Подполковник Джимбо действительно привозил письма и фотографии от родственников трех японцев из «эскадрона Оноды» застрявших на острове Лубанг.
Но Онода был офицером армейской разведки и провел экспертную проверку на месте по выявлению дезинформационной работы разведки противника. (три месяца подготовки в школе Накано, это вам не эти… Не забалуешь, в общем!)
Онода: «Тогда я решил, что янки на этот раз превзошли сами себя. Я удивлялся, откуда они раздобыли фотографии. То, что во всём была какая-то уловка, не было сомнения. Но я не мог понять, как это удалось провернуть. На фотографии, которую получил Симада, были его жена и двое детей. Если бы фотографии были настоящими, вторым ребёнком должна была быть девочка, но у нас на этот счёт были сомнения». (Откуда Онода решил что второй ребенок Симады должен быть именно девочкой - не ведомо. Нам не познать уровень подготовки японской разведки в этой направленности (дистанционная диагностика в акушерстве), наверное никогда!)
Или Онода столь убедителен, или ему остальные опасались перечить (шпион-диверсант, мало ли что от него можно ожидать). Все остальные, Козука и Симада, согласились, что это вражеская ловушка.
Симада согласился, что это попытка обмана врагом: «Если это должна быть фотография моих ближайших родственников, то этот человек слева мне не близкий родственник. Я думаю, это ещё одна вражеская подделка».
Но фотографию своей жены с детьми Симада сохранил и спрятал, что бы посмотреть ее еще раз…
Снова дезинформация от противника. «Враг не дремлет!»
Через месяц, в марте 1952 года, японских партизан снова побеспокоил голос из громкоговорителя.
Голос говорил на японском языке: «…Я остановился в гостинице в Маниле! Когда узнал, что вы всё ещё на этом острове, я приехал поговорить с вами. Я Ютака Цудзи из газеты Асахи Симбун». Голос утверждал, что он японец. И в подтверждение этого попытался исполнить японскую боевую песню.
Онода заключил: «Ну вот они начали снова свою пропаганду!»
На что Симада согласился: «От них одно беспокойство! Давайте переберемся куда-нибудь».
Но все же место откуда вещал американский провокатор Онода и его товарищи осмотрели.
И нашли несколько газет на японском языке.
«Подделка!» - решил второй лейтенант Онода, и углубился в чтение.
Для привлечения внимания читающих колонка новостей была обведена красным, в ней выделялась жирным шрифтом заметка, озаглавленная «Подполковник Джимбо отправился на Филиппины, чтобы убедить Филиппинское правительство Серафина Марабута отменить карательную операцию против Японских солдат на Лубанге».
Примечание. Деятельность «эскадрона» Оноды на ниве реквизиций и стрельбе по местным жителям не могла долго оставаться без внимания для правительства в Маниле.
Выводы Оноды: «Враг нашёл какой-то способ вставить эту поддельную статью в настоящую японскую газету. Упоминание о «карательной операции» подтверждало, что война не окончена и продолжается».(!)
Онода: «Эта газета как отравленная конфета, хорошо выглядит, но смертельно опасна». (Цэ - ядъ!)
На это рядовой Козука добавил: ««Я не думаю, что репортёр по имени Ютака Цудзи существует на самом деле. Я думаю, они просто хотят звучать убедительнее, и для этого используют имя газеты Асахи, и все остальное (статьи в газете)».
Козни врага были разоблачены!
Хотя вопросы к содержанию газеты у Оноды остались. В ней было расписание множество программ радиопередач. И много частных радиостанций с рекламным временем для коммерции. А на сколько помнил Онода в Японии были радиостанции только государственные. Что-то поменялось в Японии или опять вражеская подделка?
Ранение Симады. «Мы всех их убьем!... У них есть ружье!?...»
В июне 1953 года во время очередного перемещения по своему закольцованному маршруту «эскадрон» Оноды вышел на южный берег Лубанга в районе между Гонтином и Бинакасом.
Данную местность Онода и его товарищи считали своей территорией, безопасной и удаленной от посещения местными жителями. Приближался сезон дождей (июнь-июль) и «эскадрону» было необходимо соорудив навесы от ливней переждать непогоду не опасаясь быть застигнутыми врасплох.
К удивлению японцев на пляже расположились лагерем местные рыбаки в количестве 15-16 человек. Вытащив на берег лодки они разожгли костры и мирно готовили пищу. Этого «хозяева пляжа» игнорировать не могли.
Онода мгновенно принял решение: «Надо от них избавиться, немедленно. Чем раньше, тем лучше!» (То есть убить их, не оставив в свидетелях ни одного. Задача непростая для трех японцев с винтовками против 15-16 рыбаков казавшихся безоружными, хотя и не ожидающими нападения на своем родном острове).
Онода и его двое подельников сидя в роще спокойно дождались рассвета, когда просыпающиеся рыбаки в предрассветной прохладе стали собираться вокруг костров. По команде Симада и Козука сделали по рыбакам несколько выстрелов. Островитяне бросились в рассыпную от света костров.
Но произошло неожиданное. Один из рыбаков схватил из кучи вещей у костра ружье и спрятался за валуном.
На это отважные японские воины не рассчитывали. Вместо отстрела дикарей по одиночке они оказались втянутыми в перестрелку с вооруженным ружьем человеком.
Онода и его храбрые воины решили обойти рыбака с флангов, зайти ему в тыл и прикончить негодяя.
Но как только они приступили к своему тактическому маневру на пляж вернулся еще один рыбак вооруженный карабином.
Несчастный трус выстрелил в японских солдат Империи два раза прежде, чем броситься на утек. Этот неумелый дикарь случайно ранил второго лейтенанта Оноду вскользь задев безымянный палец его правой руки (третье ранение Оноды). Но вторая злосчастная пуля из карабина дикаря прошила насквозь правую голень капрала Симады. От неожиданности он упал на колени и скорчился в неподвижности.
Второй лейтенант Онода решил произвести тактическое отступление. Подхватив Симаду себе на спину он сделал быстрый маршбросок в лес. Прикрытие отхода осуществил рядовой Козука.
Трусливый враг не осмелился преследовать неуловимый «эскадрон» Оноды.
(продолжение следует)
копирайт на текст © Цвершиц Андрей / lautlesen.livejournal.com